Однако в 2022 году ситуация кардинально изменилась. Полномасштабное вторжение России в Украину привели к постепенной изоляции России на международной арене, приостановке деятельности международных программ в регионе и суверенизации российской Арктики.

Все это способствовало снижению прозрачности действия государства и крупного бизнеса в регионе и превращению его в территорию повышенных экологических, социальных и техногенных рисков. Рассказываем о главных последствиям суверенизации российской Арктики в нашем материале.

Одним из самых заметных изменений последних лет стало усиление военного присутствия в российской Арктике. С 2005 года Россия восстановила десятки военных баз в регионе: в январе 2023 года насчитывалось 24 базы вдоль сухопутных границ арктической зоны, а к 2024 году количество возросло до 31.

На этом власти не намерены останавливаться. В марте 2025 году на Мурманском арктическом форуме Владимир Путин заявил, что число военных объектов будет расти и дальше, тем самым закрепил милитаризацию региона как долгосрочную стратегию развития.

Военное присутствие влияет на экосистему Арктики как прямо, так и косвенно. Война в Украине, в которой задействованы в том числе самолеты, взлетающие из Мурманской области, уже приводили к ударам БПЛА по региону.

Помимо этого, строительство военной инфраструктуры, учения и эксплуатация военной техники повышают промышленную нагрузку на Арктику. Точно оценить уровень воздействия военной инфраструктуры на экологию региона сложно из-за отсутствия достоверных данных, однако косвенные последствия уже очевидны: увеличение выбросов загрязняющих веществ и повышение риска экологических катастроф.

Отдельно отметим, что российская Арктика по-прежнему несет на себе наследие советской военной милитаризации, включая накопленные ядерные и радиоактивные отходы. По оценкам экспертов, разрушение международных связей и сотрудничества переносит завершение ликвидации этих отходов на неопределенное будущее.

Милитаризация российской Арктики происходит на фоне публикации тревожных данных, связанных с климатическими изменениями. Так, выяснилось, что Таймыр стал самой быстро нагревающейся территорией России (температура на арктическом побережье с 1998 года выросла примерно на 5°C), а сама Арктика нагревается в четыре раза быстрее, чем в среднем другие части планеты.

Потепление и таяние льдов приводит к деградации многолетней мерзлоты, что увеличивает риск крупных экологических катастроф и разрушению, военных, а также гражданских построек.

Кроме того, потепление влияет и на пожары в тундровой зоне, которые, в свою очередь, становятся источником углерода. Данные за 2024 год подтверждают тренд на рост концентрации углекислого газа и метана в приземном слое атмосферы.

Ситуация усложняется тем, что с февраля 2022 года многие международные научные проекты в российской Арктике были приостановлены. Теперь иностранные учёные зачастую не могут работать в России, а многие российские специалисты, российские и международные научные организации были вынуждены покинуть страну.

В результате нехватка научного обмена затрудняет прогнозирование климатических изменений, влияющих на всю планету. Так, исключение из мониторинга международной сети INTERACT российских станций (17 из 60) искажает данные в масштабе, сопоставимом с самими изменениями до конца века.

Изоляция повлияла не только на научную кооперацию, но и на экономику региона. Санкции и ограничение доступа к зарубежным технологиям, смогли приостановить разработку крупных месторождений, а также замедлить развитие Северного морского пути (СМП), одного из важнейших проектов последних лет. Однако это не повлияло на отношение российских властей к региону как «ресурсной кладовой».

Так, после падения темпов в 2022 и 2023 годах статистика фиксирует восстановление уровня добычи природного газа и нефти в арктической зоне, а грузопоток по СМП хоть и отстает от запланированных темпов роста, но все же растет. Это связано, как  со способностью крупного бизнеса и российских властей переориентировать экспорт сырья и адаптироваться к санкционным режимам. Так и с тем, что глобальные климатические изменения играют на руку развитию Северного морского пути.

Данные наблюдений говорят о ежегодном сокращении льда в Северном ледовитом океане в месяцы, когда он достигает минимальных и максимальных значений, и коррелируют с увеличением судоходства. Исследования прогнозируют дальнейшее увеличение количества рейсов и судов на маршрутах СМП.

Любое увеличение промышленной нагрузки ставит под угрозу устойчивое развитие российской Арктики. Так, с ростом судоходства через Северный морской путь увеличиваются экологические риски. Больше судов, многие из которых использующих мазут, означает больше выбросов в атмосферу. При сгорании мазута происходит выброс сажи, которая впоследствии оседает на льдах и снижает их отражательную способность, что ускоряет таяние льдов и усиливает климатический кризис. Кроме того, вместе с увеличением судоходства растет и риск аварий и загрязнений, ликвидировать которые в условиях Арктики представляется сложным.

Особенно серьезный риск для региона представляет и использование Россией «теневого флота», который появился как ответ на ограничение на морские перевозки нефти и введение ценового потолка. Как правило, этот флот состоит из старых судов, приобретенных номиналами из стран за пределами государств «большой семерки» и Европейского союза. Для скрытия своей связи с Россией такие корабли используют в том числе небезопасную перегрузку нефти «ship-to-ship».

Экологические риски при использовании «теневого флота» значительно возрастают: возможны утечки при транспортировке нефти, эксперты отмечают, что катастрофы при использовании подобных судов — лишь вопрос времени. Ряд инцидентов с «теневым флотом» уже зафиксированы.

Помимо экологических и экономических угроз, Арктика сталкивается с серьезными демографическими проблемами. Будучи итак малонаселенным регионом, в котором проживает порядка 2.4 млн человек, российская Арктика испытывает проблему депопуляции, а в 2023 году исследователи отметили и рост смерти от внешних причин. Последнее может быть следствием войны в Украине, которая особенно сильно ударила по коренным народам Арктики.

Активисты и исследователи фиксируют непропорционально высокие потери среди коренных народов. Так, в Ненецком автономном округе, где ненцы составляют около 17% населения, они треть погибших. А в Чукотском автономном округе из 134 погибших 77 были чукчами, 8 — эскимосами.

Если сравнивать число погибших на тысячу человек среди коренных народов с общероссийским уровнем, то окажется, что практически во всех группах уровень потерь либо незначительно ниже, либо выше чем в среднем по России.

Одновременно с ростом потерь коренные народы испытывают на себе и  сокращение возможности защищать свои права в условиях суверенизации региона. Законодательные механизмы, такие как право на СПОС (свободное, предварительное и осознанное согласие), утрачивают значимость, а репрессии приобретают системный характер.

Так, в 2024 году 55 организаций, среди которых деколониальные движения, представляющие коренные народы России, были признаны экстремистскими. 172 организации были признаны террористическими (из них как минимум 12 из российской Арктики). Кроме того, такие организации коренных, как Абориген Форум, Россия Коренных, Международный Комитет Коренных Народов России и Свободная Якутия получили «токсичные» статусы.

Многие независимые активисты вынуждены были покинуть Россию после начала полномасштабного вторжения в Украину. Среди них — директор Фонда саамского наследия Андрей Данилов, коми-активист из Архангельска Никита Голдин, активист и исследователь из Чукотки Марк Здор, якутский панк-музыкант и активист Айхал Аммосов.

Кроме того, процедура получения статуса представителя коренных малочисленных народов севера (КМНС) стала менее прозрачной после создания Единого реестра КМНС в 2022 году: множество заявлений отклоняются без объяснений причин. А без статуса невозможно легально заниматься традиционной хозяйственной деятельностью, так как она влечет за собой возможное уголовное преследование по статьям о браконьерстве.

Все это происходит на фоне того, что коренные народы испытывают на себе нарастающие эффекты климатического кризиса и теряют доступ к жизненно важным ресурсам.

Несмотря на давление со стороны российских властей, независимые активисты и правозащитные группы, такие как АДЦ «Мемориал» и Международный Комитет Коренных Народов России, отправляют доклады и обращения в ООН, чтобы привлечь внимание международного сообщества к нарушению прав и экологическим проблемам, с которыми сталкиваются коренные народы. Однако в условиях политической изоляции и репрессий, эти организации сталкиваются с трудностями.

Арктика — это не просто территориальная единица, а стратегически важная часть глобальной экосистемы. Сегодняшние вызовы, с которыми сталкивается российская Арктика, требуют комплексного подхода и решения на международном уровне. Суверенизация, милитаризация, экологическая нагрузка, изменение климата и демографический кризис — все эти факторы создают уникальную и сложную ситуацию для региона.

Учитывая трансграничный характер экологических и климатических угроз, а также человеческие риски, которые несет суверенизация, важно, чтобы международное сообщество продолжало работать над совместными решениями для сохранения и защиты Арктики.

Фото обложки AP Photo/Felipe Dana